В тот день у неё были грандиозные планы. Проснувшись солнечным утром, она скинула одеяло, одёрнула занавеску и распахнула окно. Стоял чудесный весенний день, пахло зацветшей сиренью и свежей травой. В городском парке щебетали детские голоса, раздавался радостный лай выгуливаемых собак, соскучившихся за зиму по тёплой погоде и возможности побегать во все четыре лапы по земле, покрытой непривычно зелёной травой и ярко жёлтыми одуванчиками.Её шеф уехал на три недели в командировку, оставив перед отъездом три крохотных задания, с которыми она расправилась в тот же день. Поэтому сегодня она позволит себе вообще не ходить на работу.
Отдых в те дни, когда все работают, доставлял ей особенное удовольствие. По её планам она сначала сварит кофе, примет ванную, просушит волосы, сделает массаж лица, съест йогурта, оденет выглаженную вчера юбку и обтягивающую майку, купленную случайно на прошлой неделе по дороге к Максу, у которого был день рождения (поэтому вместо дорогого мотоциклетного шлема ему в подарок пришлось купить мотоциклетные перчатки, более дешёвые, которыми он впрочем тоже остался доволен).
Мысли её свернули в русло прошедшего дня рождения Макса, её давнишнего институтского друга, дружбой с которым она гордилась. Он единственный из всех парней в её жизни, который не требовал от неё больше, чем ей хотелось отдавать, и не давал больше, чем ей хотелось взять. Порою это была просто дружба, порой лёгкий флирт, иногда у них почти завязывался роман, и однажды они даже переспали, но тем и были удивительны их отношения, что могли легко переходить из одной стадии в другую, без обычных скандалов, сопровождающих этот переход. Он обладал удивительным чутьём, врождённым чувством такта и огромным обаянием, способным разрядить любую напряжённую ситуацию.
Не удивительно, что у него было куча друзей и знакомых. На его день рождения пришлось снять небольшой теплоход, чтобы вместить всех желающих, его четырёхкомнатная квартира в сталинской высотке для таких мероприятий явно не была предназначена.
На том теплоходе она была без пары. В этом краткосрочном одиночестве (старый парень ей уже надоел и они расстались, а нового, который был бы ей интересен, она пока не встретила) ей хотелось похандрить, немного выпить, сидя в плетёном кресле на самой верхней палубе, глядя на неторопливый ход широких берегов Москвы-реки. За её спиной бурлило веселье, однако принимать в нём участие не было ни сил, ни желания. Немного уставшие ноги она освободила от туфель и забралась с ними в кресло. А всевидящий и всепонимающий Макс принёс ей плед из капитанской каюты и бокал мартини.
Именно такой, выпивающей сладкий алкоголь и укутавшейся в плед он её и встретил.
- Вы свили довольно-таки уютное гнездо, мадмуазель!
Брюнет, тонкие красивые черты лица, намеренно растрёпанная причёска. От пижона его отличала приятная манера говорить (без вызова и надменности, а скорее учтиво и тепло) и отсутствие внимания к деталям одежды.
- К сожалению в нём место только для одного. - в тот вечер ей хотелось быть немного дерзкой. Однако долгим внимательным взглядом она дала понять, что если свить гнездо рядом, то она не будет против.
Он всё понял и, пододвинув другое кресло, сел в него.
- Тогда будем соседями. Давайте дружить гнёздами - он протянул свой бокал с вином и они чокнулись.
"Начало неплохое. Посмотрим, что за фрукт" - подумала она.
- Скажите, из каких краёв прилетают такие красивые птицы, которые вьют такие уютные гнёзда? - продолжил он знакомство.
- Из тёплых. - ответила она и поправила плед.
- И что вас заставило их покинуть?
- Любопытство.
- Оправдалось?
- Ещё нет.
- Мой друг ставит антенны на крыши. Вся работа занимает пятнадцать минут. Остальные сорок он сидит на краю, курит и смотрит вниз. Шум города практически не долетает до тех высот. С тех высот все проблемы человечества, в том числе и его, становятся такими маленькими и смешными. Игрушечные машинки ездят по улицам, крохотные человечки спешат по своим делам, а он сидит и курит. Иногда он берёт с собой полбатона хлеба и кормит голубей. Там на крышах они чувствуют себя по-другому. Они не бояться, что сейчас на них наступят или их переедет машина. Гордо поднятая голова и уверенная поступь говорят о том, что там они хозяева. И ещё они принимают его за своего. Он говорит, что они иногда зовут его лететь с ним, но он вынужден извиняться и объяснять им, что летать пока не научился.
- Любопытно. - улыбнулась она.
- Ну вот мы и приехали - печально сказал он, глядя на приближающийся причал. - Знаете - продолжил он, улыбнувшись - я даже не знаю вашего имени, и вы не знаете моего. И это хорошо. Это значит, что через пару недель мы не будем точно знать, были ли мы на самом деле, или это просто наша фантазия.
Вернувшись в реальность, она накинула халат и пошла варить кофе. На кухне обнаружились вчерашние круасаны, йогурт и пара апельсинов. Аромат свежемолотого кофе приятно отозвался в ещё не до конца проснувшейся голове, и пока оно варилось, она наполнила пенистую ванную.
Пить кофе, лёжа в ванной и читая лёгкий журнальчик было одним из удовольствий в её жизни. Была бы её воля, она бы каждый день начинала с этого ритуала, но так как ещё больше она любила поспать, а миром правили неврастеничные жаворонки (а не спокойные совы, к числу которых она себя причисляла), по утрам приходилось ограничиваться лёгким душем.
После ванной с кофе и лёгким завтраком, она оделась, уложила волосы в тугой узел, взяла фотоаппарат и отправилась гулять. В её планах было посещение центрального дома художника, в котором проходила выставка одного молодого, но очень талантливого экспрессиониста, лёгкий обед на открытой террасе какого-нибудь недорого ресторанчика, и прогулка по набережной, которую скорее можно назвать фотоохотой. Тёплыми майскими вечерами влюблённые высыпали на улицу, занимали скамейки в парке, прогуливались вдоль Москвы-реки и никого не замечали вокруг. Они были идеальными объектами для фотоохотника - неторопливые, дружелюбные, замкнутые в своих объятиях и не обращающие внимание не только на нацеленный на них объектив, но и на весь остальной мир. В их движениях, взглядах, жестах пылала любовь, с губ срывались слышные только им слова нежности и ласки. На прошлой неделе у неё получился очень хороший кадр. Красивая пара сидела спина к спине на гранитной плите, держащей Москву-реку в своих берегах. Несмотря на то, что они не видели лица друг-друга, выражения на них были одинаковые и казалось, что мысленно они разговаривают между собой. А на заднем фоне размытые очертания спешащих с работы горожан и угадывающиеся контуры мчащихся машин. "Влюблённые не теряют чувство времени, для них время просто не существует" - такая мысль пришла ей в голову, когда она распечатала это фото форматом А3. Вся её квартира была увешана такими фотографиями в рамках, которые она постоянно обновляла. Каждый день видеть эти застывшие момены чужого счастья было для неё удовольствием не меньшим, чем переживать эти чувства самой. В каждом таком кадре она видела доказательства того, что любовь существует и от этого ей становилось радостно и легко.
Экспрессионист был поистине талантлив. В будние дни можно не торопясь и не отвлекаясь на посетителей, спокойно посмотреть картины, и за это она тоже любила внеофисные будни. В залах этой выставки не было почти никого, никто не мешал ей постоять и вникнуть в идею художника. Для этого у неё был свой метод. Она подходила к картине, смотрела на то, как лежат на холсте масляные мазки и пыталась почувствовать настроение автора. Потом она, повторяя движение многих художников, отходила назад и смотрела на картину в целом. Потом снова подходила и продолжала искать мысли живописца. И так, приближаясь и отдаляясь несколько раз, она наконец нащупывала какую-то грань, за которой лежит понимание истинного замысла, скрытого в произведении. И в лучшие моменты её пробирал озноб - настолько глубоко и приятно было это трудноописуемое чувство, рождаемое открывшейся истиной картины.
Обычно за всю выставку она успевает понять не более трёх картин, но тем и ценны были эти редкие, но сильные открытия, что после них хочется жить и размышлять об увиденном.
Уже две картины открыли ей свои секреты, и она хотела перейти в следующий зал, но остановилась возле непримечательного портрета, выполненного скорее в классическом стиле эпохи ренессанса. Сначала ей даже показалось, что её забыли убрать с прошлой выставки, однако подпись под рамкой говорила обратное. "Юноша" - таким было название работы и в ней она увидела лицо, до боли знакомое. Только вот где она его видела.
- Я вижу вы никак не хотите оставаться моей фантазией. - раздался за её спиной знакомый голос.
Она обернулась и увидела того самого молодого человека, с которым они познакомились на теплоходе. По её телу пробежал озноб и в душе промелькнули чувства очередного открытия замысла художника (именно таким он ей и запомнился, и живописец написал портрет, который можно понять лишь пообщавшись с этим человеком реально, ведь он рисовал его скорее по памяти, эдакий метафизический образ), и чувства, что встреча, о которой она в тайне желала, произошла снова, причём так неожиданно и... экспрессивно...
Видимо эти чувства легко читались на её лице:
- Автор этой картины - мой друг. У него есть замечательная манера организовывать свой вернисаж и уматывать на другой конец земли, настолько он чувствителен к критике или похвале. И возвращается он только тогда, когда шум вокруг его произведений полностью стихает. Поэтому он позвонил мне из Австралии и сказал, что я могу посмотреть на себя в этом зале. Вот я и решил выкроить время, пока никого не будет, чтобы кто-нибудь не дай бог меня не узнал, и посмотреть на эту карикатуру, дружеский шарж в стиле Васнецова. - улыбнулся он.
- Такое впечатление, что он нарисовал её для вас. И повесил, только лишь для того, чтобы позвонить вам из Австралии. Может быть он в вас влюблён? - спросила она и ей показалось, что в голосе прозвучали нотки ревности, скрытые напускной иронией.
- Если и есть любовь, то только любовь художника к понравившейся модели, к лицу, которое ему захотелось изобразить - сказал он, смущаясь. - А что касается этой картины, то в каждой своей выставке он вешает что-то, выполненное в стиле жизненного реализма, дабы люди понимали, что рисовать он на самом деле умеет. А то ведь приходят некоторые, смотрят на эти размазанные кляксы и думают, что такую муть они бы и сами нарисовали, если бы нашли такую траву.
Она рассмеялась, так как сама не раз видела таких ценителей и знатоков искусства.
- А вы здесь как зритель или он и ваш милый образ успел испортить и запечатлеть в веках? - спросил он.
- Как зритель.
- Значит жизнь даёт мне возможность исправить оплошность, допущенную на теплоходе и все-таки узнать вас поближе. Могу ли я пригласить вас на лёгкий, ни к чему не обязывающий обед, во время которого мы сможем понять, зачем наши жизненные пути так упорно пересекаются?
- Пожалуй я не откажусь. Когда ещё я смогу отобедать в обществе человека, по образу чьему писалась картина, которая со временем вполне может войти в учебники по живописи.
- И тогда мне придётся делать пластическую операцию. Какую кухню вы предпочитаете на обед в это время года?
- Простую, лёгкую и без экспериментов.
- Венгерская?
- Вполне.
Его спортивная тойота (в моделях она не разбиралась) добралась до ресторана за полчаса. В машине и за обедом они познакомились поближе, и как это обычно бывает после лёгкого обеда и бутылки молодого полусладкого, специально охлаждённого в виду предвещающий ливень духоты, почувствовали друг в друге много общего. Когда вино почти допили, у него зазвонил телефон и он был вынужден ехать на работу.
- Тебя куда-нибудь подбросить? Спросил он. К тому моменту они уже перешли на "ты".
- Нет, я пожалуй прогуляюсь. Я тут не далеко живу. Спасибо за угощение. Ресторанчик весьма ничего.
- Я рад, что тебе понравилось.
Он сел в машину и уехал, махнув ей на прощание рукой.
Только дойдя до набережной, лениво перебирая в уме прошедшие незаметно два часа, она поняла, что так и не знает ни его имени, ни своего. Более того, они не обменялись ни телефонами, ни электронной почтой, поэтому оставалось уповать только на то, что случай в очередной раз поможет им встретиться.
Но её новый знакомый был более прагматичным. В сумке зазвонил сотовый.
- Твоя красота настолько вскружила мне голову, что я совсем забыл о правилах приличия, и не узнал ни твоего имени, не назвал своего. К счастью есть Макс, который мне и поведал эту страшную тайну за каких-то триста долларов. Ещё за пятьсот он сообщил твой телефон, и хочу сказать, что это самая дорогая запись в моей записной книжке, о чём я впрочем совершенно не жалею. Итак, меня зовут Константин, и тот номер, что у тебя определился - мой сотовый.
- Очень приятно. Как мне тебя называть - Костя, Костяныч или по отчеству?
- Как хочешь, как тебе будет удобно. Учитывая, что мы два часа мило побеседовали без всяких имён, можно отнести их к условностям.
- Договорились.
- Я понимаю, что это с моей стороны будет наглостью - злоупотреблять твои личным временем, однако сегодня вечером в "Республике Бифитор" будет петь моя знакомая вместе со своей группой, и если ты любишь слушать блюз, покуривать кубинскую сигару и запивать это всё джином со льдом, то нет ничего, что этому бы препятствовало.
- Всё будет зависеть от моего настроения. Но блюз я люблю, поэтому не вижу повода не принять твоё заманчивое предложение. Заезжай ко мне (она назвала адрес) к десяти, там и решим, ехать или нет.
- Договорились.
Фотографировать уже не хотелось. Выставка, обед с Костей и духота отняли у неё все силы, хотелось принять душ, выпить чаю со льдом и посидеть с книжкой у окна, в ожидании неминуемого дождя.
Вернувшись домой, она так и сделала. На второй главе книжки, которую ей подсунула подруга (про мучительный жизненный путь итальянского винодела) полил долгожданный дождь, и причём с такой силой, что, казалось будто небеса месяц копили воду. Несколько минут с улицы доносились весёлые крики и смех спешаших скрыться под навесом парочек, детские восторженные голоса и шлёпанье по моментально образовавшимся лужам бегущих домой горожан. Потом всё стихло и мерный шелест многочисленных капель, вместе с пришедшей с ними свежестью усыпили её. Из рук выпала книга, сквозь сладкий сон она подумала, что надо бы запомнить страницу или вложить закладку, но сил уже никаких не было и она окончательно уснула.
Её разбудил звонок в дверь. Глянув на часы, она ужаснулась - было уже десять часов, это наверняка был Костя, а она вся помятая и растрёпанная от четырёхчасового сна. Однако приводить себя в порядок ей не хотелось - если у него серьезные намерения, пусть видит её такой, какая она есть. Да и судя по требовательности звонка, стоит он уже не одну минуту, пытаясь её разбудить.
- Я уж думал, что ты надо мной жестоко пошутила и назвала адрес своей бывшей учительницы-инвалидки, которой до сих пор не можешь простить двойку в дневнике.
Он был весь мокрый, с большим букетом жёлтых тюльпанов.
- Извини, я хотела немного поспать, и проспала всё на свете. Похоже ты потратил ещё двести долларов, чтобы узнать у Макса, какие цветы мне нравятся? - улыбнулась она, принимая букет.
- Нет. Триста долларов. Он сказал, что ради цветов ты готова на всё и поэтому эта информация стоит дорого.
- В следующий раз можешь спрашивать у меня, дешевле выйдет. Проходи, будь как дома. Я хотела бы выпить кофе, чтобы окончательно проснуться. Составишь мне компанию? Боже ты мой, да ты весь промок - она наконец обратила внимание на его голову, рубашку и джинсы.
- Есть немного. Там потоп, и нам срочно нужно строить Ноев Ковчег. У тебя есть топор, деревья и каждой твари по паре?
- Была одна тварь, кот Мишка, но неделю назад, видимо в предчувствии этого потопа, он ушёл искать пару. Давай раздевайся, я дам тебе халат, а твои вещи повесим сушится. Неплохо бы и тебя повесит сушиться, но боюсь, тебя не выдержит сушилка.
- Я не прочь закончить то, что начал ливень, и если ты не возражаешь, приму душ. Надо было захватить с собой шампунь и помыться прямо на улице, но кто же знал, что таксисты у нас бояться воды и прячут в страхе свои жёлтые тела в таксопарках.
- А почему ты не поехал на своей машине? - удивилась она.
- Так мы же собирались пить, курить и слушать блюз. Допустим от джина и сигарет я не пьянею, но хороших блюз может легко свалить меня с ног.
- Ага, так и запишем - при звуках флейты теряет над собой контроль. - они оба рассмеялись.
Она выдала ему халат, полотенце, показала, где находится ванная, а сама пошла варить кофе и выпекать круасаны.
Эта ещё одна маленькая слабость - круасаны собственного приготовления, делали её жизнь немного слаще (с вареньем или сгущёнкой), пикантнее (с сыром и корицей) или разнообразнее (всё что находилось в холодильнике), а так же позволяла при минимальных трудозатратах (наличие готового слоёного теста сводило их приготовление к неполным пяти минутам) произвести впечатление хорошей хозяйки. Она любила готовить, но при наличии определённого настроения, поэтому на случай неожиданных гостей имела несколько рецептов быстрого приготовления чего-нибудь вкусненького.
Аромат выпечки и свежемолотого кофе пробудил в ней не только аппетит, но и возбуждение. Вернее пробудился организм, и вместе с ним проснулось богатое воображение: в ванной комнате был мужчина, по его упругому телу струилась вода и через какую-то минуту он выйдет к ней в халате, под которым, возможно, ничего не будет. Ещё сидя в ресторане она ловила себя на мысли, что этот парень её возбуждает, но там она всё списала на вино, духоту и двухмесячное отсутствие мужских ласк. Теперь же, когда винные пары улетучились, а духоту заменила дождевая свежесть, она прислушалась внимательнее к своим ощущениям и поняла, что желание не пропало, а скорее увеличилось. Но решив, что будет неприлично в первый день бросаться на него самой, она решила держать себя в руках и дожидаться его первого шага, лишь немного поторапливая события не до конца запахнутым халатом или задержавшимся на его губах чувственном взгляде. В её женском арсенале было полно таких мелких приёмов.
Щёлкнул замок и он вышел из ванной.
- Я шёл на запах - сказал Костя, входя на кухню.
Она обернулась, и указала на стул:
- Садись, сейчас подоспеют круасаны.
Однако он не стал садиться, а стал смотреть на фотографии, развешанные на стенах.
- Это ты фотографировала?
- Да. - она смутилась. Через некоторое время всегда кажется, что можно было снять более интересно, найти более выгодную экспозицию или поиграть с выдержкой, фокусным расстоянием и фильтрами.
- У тебя талант. В этих фотографиях есть атмосфера.
- Спасибо.
Она разливала кофе, когда он обнял её за плечи и коснулся губами шеи.
- У тебя восхитительные фотографии. У тебя очень уютная квартира. У тебя сногсшибательная фигура и поразительной красоты лицо. Но запах круасан был последней каплей и теперь я не могу более держать себя в руках.
Она не отстранилась, а поставила кофейник и обняла его за руки, которые опустились к талии.
- А это специальные круасаны с добавлением виагры - прошептала она в ответ.
Развернув её к себе, он поцеловал её в губы. Сперва мягко, потом пустил горячий язык поглубже и, запустив пальцы одной руки в её пышные волосы, другую положил на основание упругой попки. Прижавшись всем телом, они целовались долго, пока не запахло горелым.
- Круасаны! - она мягко отстранилась и открыла духовку. К счастью, сгорели не все.
- Нам с тобой повезло, пару тройку вполне сносных для употребления найти можно.
Её тело сотрясала мелкая дрожь желания, голова немного кружилась от такого горячего поцелуя, но она взяла себя в руки, разлила кофе и выложила круасаны на блюдце.
- Прежде чем мы продолжим, ты должен...
- Дать обещание жениться? Принести справку о психической вменяемости? Сделать харакири? Купить тебе Феррари?
- Нет, ты должен выпить кофе и съесть это. Потом будет не до этого.
- Куращение плюшками? Там действительно виагра? В таком случае мне надо сделать пару звонков - передать свои дела на ближайший месяц заместителю. Потому как у меня и без круасанов желания на неделю.
Они ели и пили молча, вожделённо глядя друг на друга. Потом они встали и пошли, взявшись за руки, в зал, где было темно и лёгкий приятный ветерок играл с занавеской. За окном всё ещё шёл дождь, но уже не такой сильный.
Она раскрыла свой шёлковый халат и он мягко соскользнул на пол. Не было повода более скрывать своё тело, тем более что она вправе им гордиться - элегантная шея, аккуратная подтянутая грудь второго размера, осиная талия и стройные ноги. Еженедельные походы в солярий придавали коже здоровый бронзовый оттенок, а постоянные посещения бассейна сохраняли тонус и упругость мышц.
- Боги наконец услышали мои молитвы и ниспослали мне свою дочь. - прошептал он, обнимая её и опускаясь губами к груди. Его язык был нетороплив и внимателен к каждому сантиметру. Чем ниже он опускался, тем свободнее чувствовали себя его руки, которые нежно ласкали её спину, попку и ноги. Он почувствовал, как тело под его руками расслабляется и аккуратно положил её на широкую кровать. Раздвинув ей ноги, он покрыл поцелуями коротко стриженный бутон и слизнул проступившие капли желания, вызвав из её уст глубокий стон. Его язык, как сумасшедший, начал творить там внизу, куда смерчем сместился центр всего её существования, нечто невообразимое. В исступлении, боясь, что он прервётся, она прижала его голову и через несколько мгновений её тело, на миг напрягшись до предела, начало содрогаться в конвульсиях оргазма.
Через три минуты, когда она смогла открыть глаза и вернуться к реальности, пришло чувство вины за допущенную неконтролируемую грубость. Она хотела отблагодарить его, тем более что его желание по-прежнему не было удовлетворено. Он лежал рядом, играя с её волосами и восхищённо разглядывал последствия своей ласки.
Проскользнув рукой под халат, который был всё ещё на нём, она коснулась его горячего фаллоса и провела пальцами по твёрдому основанию. Покрывая поцелуями грудь, потом живот, она опустилась ниже и обхватила губами напрягшийся до предела член, пробежалась юрким язычком по головке, поглотила его до основания, лаская пальцами мошонку и колечко ануса. Её ласки не могли продолжаться долго, накопившееся за день выплеснулось упругими струями, и она всё жадно выпила, выдавливая остатки плотным кольцом губ.
За окном закончился дождь и в наступившей тишине было слышно лишь их частое дыхание. Теперь, когда первое желание было удовлетворено, можно было переходить к размеренному смакованию друг другом.
Впереди была целая ночь.