Последний день лета

Шел последний день лета. Солнце стояло высоко, теплый ветерок ласкал лицо своими легкими порывами. Настроение - лучше некуда! Завтра будет суббота, а сегодня я отпросился пораньше. Хотелось вдоволь насладиться последними бархатными деньками уходящего лета. Из- за постоянной смены обстоятельств, причинны которых одному богу известны, личная жизнь моя никак не хотела налаживаться. Поэтому перспектива усесться где-нибудь в тихом тенистом скверике со стаканчиком ванильного мороженого и подумать о жизни казалась отличной. Я просто сидел и молча ел белую, холодную, сладкую массу. На третьем стаканчике мороженого, я заметил, что на меня кто-то смотрит.
Женщина сидящая, напротив, с иронией наблюдала меня через розоватые очки в изящной оправе. Ее взгляд слегка смутил меня, и я ничего другого не придумал, как предложить ей стаканчик.

- Хотите?
- Ну, если это спасет вас от ангины... - она привстала, придерживая сумочку, и приняла его. - Спасибо!
- Не за что! У меня еще есть. А ангиной я не болею.
- От чего так?
- Не знаю, привык, наверное. Каждый день мороженое ем.
- А, ты всегда такой доброжелательный?
- Почти всегда, а что?
- Просто когда ты покупаешь мороженое, ты говоришь: "всего доброго!"
- А откуда вы знаете!?
- Ты ведь на остановке его покупаешь, в синем ларьке, рядом с газетным?
- Да, там. Удобно, когда с работы едешь. А все таки ...
- Работаю я там.
- Понятно! А здесь вы что делаете?
- График такой. Два дня там, два здесь. Сегодня ты тоже у меня покупал.
- Интересно.... А я вас уже видел несколько раз.
- Я через дорогу от остановки живу. В девятиэтажке.
- А я во дворах, рядом со школой. Совсем рядом!
- Что ж, значит нам по пути. Я смотрю мороженое кончилось. Можно и домой идти.
- Может еще?
- Нет, нет. Увольте. Я вообще - то не очень его люблю. Обычно бутылочка красного вина, растянутая на неделю помогает лучше...

Пока мы шли домой, я узнал что Анна Сергеевна живет одна. С мужем ей не повезло, и потому сын ее живет с отцом. Он быстро женился и забрал его к себе. Но она уже перестала расстраиваться по этому поводу. На вид ей было лет тридцать пять. Чуть выше среднего роста. Голубые глаза, нос немного вздернут, волосы светлые, но не крашеные. Приятный мягкий голос, скромная улыбка и не броский макияж на лице. Она была одета в светлую вязаную блузку и юбку до колена. А еще она носила бусы и браслет из дерева.
У нее была гордая осанка, высокий бюст, талия и широкие бедра. Видимо после родов.
Но ножки стройные, чуть полноватые.
Кроме того, она обладала обаянием, которое в сочетании с запахом ее духов просто опьяняло.
Мы долго и интересно говорили о разных вещах. По пути купили пару бутылочек молдавского вина и осушили одну в сквере. Затем зашли в магазин и порядком нагрузились продуктами. Женщина редко упускает возможность использовать мужскую силу. Вот так, с охапкой увесистых пакетов мы добрались до ее дома.
- Ты торопишься? - спросила Анна.
- Да нет, в общем-то. Мои на даче.
- Ну, тогда помоги мне затащить все это наверх, и я угощу тебя вкусным ужином.
- Хорошо!
Жила она на девятом этаже и лифт, конечно же, не работал. Вино постепенно ударяло в голову. Да еще жара и духота. Наконец, преодолев подъем, Анна отперла дверь своей полуторки и пропустила меня с сумками вперед. Затем она прошла сама, захлопнула дверь и поспешила открыть окна. Прохлада вечерним ветерком ворвалась в комнату.
- Так! Пока я буду готовить пройдет минут двадцать. Можешь принять душ. Если конечно хочешь.
- Ну, я не знаю...
- Не стесняйся. Полотенце там. В шкафчике.
- Ага. Спасибо.
Душ занял минут десять. Аппетитный запах уже витал по квартире, осталось немного подождать.
- Там диван в комнате, двигай стол и присаживайся.
Я так и поступил. Но видимо вино, прохлада и расслабляющий душ сделали свое дело. Я уснул. Когда открыл глаза, уже стемнело. Стол уже накрыт, но Анны Сергеевны не было рядом. В квартире не было света, лишь из-под двери ванной комнаты пробивался свет. Пока я потягивался и протирал глаза, Анна закончила свои дела и открыла дверь. Протерев запотевшее зеркало, она расчесала влажные волосы. Свет мягко обволакивал ее, выхватывая любопытные подробности. Когда она задержалась в проеме, вглядываясь в темноту, силуэт ее тела четко проступил сквозь ткань кружевной сорочки. Округлые плавные очертания делали ее удивительно женственной.
Ее бедра уже не казались такими широкими. Между ними пролегала просторная ухоженная равнина ее лона. Оно выглядело большим. По настоящему большим! Это меня здорово взволновало. Сонливость улетучилась в один миг, сменилась мучительным томлением. Захотелось вдруг прикоснуться к ее плоти ощутить ее тепло кончиками пальцев.
Кажется, я начал понимать, в чем разница между зрелой обаятельной женщиной и равнодушной, самовлюбленной девицей.

Анна зажгла в коридоре свет.
- Проснулся? Ну, ты спать горазд!
- Который час?
- Первый. Я тебе на полу постелю.
- Да, в общем, еще не так поздно...
- Да ладно тебе. Составь уж компанию одинокой женщине.
- А вы не боитесь оставлять на ночь незнакомого мужчину?
- Тебя-то? Нет! И потом, мы знакомы! Девичью честь я давно потеряла, а если чего из рухляди и пропадет на утро, только спасибо скажу.
Мы весело рассмеялись, и Анна Сергеевна принялась стелить постель. Она как-то странно, с обидой глянула на меня. Потом немного погодя спросила:
- Скажи, а сколько тебе лет?
- Двадцать пять недавно было. Старый совсем.
- Чего? Салага ты еще пока!
- А вам?
- Ну, если совсем честно, то... почти тридцать пять.
- А это так важно?
- Ну, для женщины - да... Ладно! Давай спать. На работу завтра. Со стола только уберу.
- Завтра суббота.
- Да? Слушай, совсем закрутилась!
Я привстал, чтобы пропустить ее к столику. И в скользь задел ее колено рукой. Она вздрогнула, но ничего не сказала. Ее волосы пахли цветочным шампунем. От ее тела веяло теплом и чистотой. Так близко от меня...
Спустя минут десять, мы уже погасили свет и улеглись. Она на диване, я - рядом, на полу. Скоро глаза привыкли к полумраку. В ванной горел свет, дверь была приоткрыта.
- Анна, - прошептал я - у вас свет в ванной горит.
- Знаю, я всегда на ночь его включаю. Никак ночник не могу купить. Забываю.
- А... ясно....
Следующие полтора часа я тщетно старался уснуть. Я давно сплю на полу, но сегодня было ужасно неудобно. Я спокойно и ровно дышал, стараясь не шевелиться. Женщина в метре от меня тоже мерно посапывала, лежа спиной ко мне. Простыня давно сползла с постели и открыла ее на обозрение. Мое сердце заколотилось от шальной мысли. Я бесшумно переложил подушку на другой постели, приподнялся на локте и заглянул под сорочку. Свет падал удачно, но из-за тени ничего не удалось разглядеть. Ее ноги были согнуты в коленях, и предмет моего внимания был почти на виду. Я дрожащими пальцами, осторожно отодвинул кружевную каемку. Она вроде не почувствовала. Ее ягодицы слегка прикрывали вульву, нижнего белья не было. Я придвинулся ближе, чтоб рассмотреть ее подробнее. Возбуждение нарастало волнами.
Мелкие кудряшки светлых волос скрывали под собой проход в глубь ее тела. Забыв об осторожности, я плавно надавил пальцем на ее плоть. Он мягко провалился внутрь, не встретив никакого сопротивления. Я повторил движение снова, и снова. Вот уже двумя пальцами я ощупывал ее горячую, влажную полость. Они легко скользили в ее мякоти, оставляя на волосках часть ее влаги.
Анна дышала часто и прерывисто. Она вдруг схватила меня за руку и резко села на диване.
- Что это ты делаешь, паршивец!!? Я в матери тебе гожусь!
Она встала и взволнованно одернула сорочку.
- Ты! Ты...- она прятала глаза не зная, что еще сказать. Потом вдруг заплакала и, оттолкнув меня, прошла в ванную. Я почувствовал себя жутко неудобно. Хотел объясниться, но не нашел слов.
Она рыдала над умывальником, стараясь смыть слезы, но только растерла глаза. Я подошел, промокнул ее личико полотенцем и обнял. Она вяло попыталась вырваться, но потом успокоилась.
Мы молча стояли какое-то время. Ее ноги стали подгибаться, и я отнес ее обратно на диван.
- Тебе это нужно? - тихо спросила Аня, - Я ведь на десять лет старше тебя. Это противоестественно...
Ее мягкий голос сказал все за нее. В полумраке комнаты, я отыскал ее губы и жадно впился в них. Нежно целуя, лаская, проникая кончиком языка в ее аккуратный ротик, я ждал ответа.
Она начала робко, затем смелей. Тогда губы мои стали еще нежнее, и теперь она жадно впивалась в меня. Дыхание ее сбивалось, было горячим, не ровным. Ее груди налились, соски отвердели и уперлись в тонкую ткань. Когда я коснулся упругой груди, Анна снова вздрогнула, ее дыхание на миг перехватило. Ее тело моментально отзывалось на любые прикосновения. Она молча сопела, медленно извивалась и сжимала колени. Я покрыл поцелуями ее подбородок, нежную шейку, плечи. Сорочка без труда соскользнула с ее твердых бутонов. Они были жесткие, горячие и соленые. Слегка заостренные, они легко входили ко мне в рот, и я втягивал небольшие груди почти целиком. То одну, то другую. И тогда Аня прогибала спину, повинуясь желанию продлить подольше свои ощущения. Капельки пота покрыли ее кожу, и она поблескивала в тусклом свете.
Я ощупал ее бедра от колена до ягодиц, сами ягодицы и сжал их несильно. Продолжая посасывать ее груди, я плавно перевел пальцы на низ ее живота, скользнул по мягкой растительности лобка. Ладонь удобно легла на ее промежность, не смотря на сдвинутые колени. Впрочем, они тут же разомкнулись, давая моей руке полную свободу. Проникая в мякоть ее чрева, я вдруг мельком подумал, что не смогу удовлетворить эту женщину. Но сочащееся влагой естество Анны поглотило мои мысли заодно с пальцами. Незабываемое ощущение. Мое возбуждение перешло в новую стадию. Ее глаза были закрыты, и она не видела, что именно я делаю. Она была глубоко в себе, в сладкой неге. Я тихонько сполз вниз, поближе к округлому животику и просунул руки ей под колени. Прежде чем Анна поняла что-то, я пробороздил ее пухлые губки языком и далеко протолкнул его, в зрелый, бархатистый плод. Ее бедра резко сжали мою голову, и ее плоть поглотила половину моего лица. Ее разгоряченные губы скользили по моим щекам. Она просто сочилась влагой. Влажные ягодицы ритмично стискивали подбородок. Мой язык с силой вторгался в ее нутро. Но ее мышцы ,плотно сжимаясь, выталкивали его обратно. Раз за разом. Мое сердце просто взбесилось. Плавки трещали по швам. Не прекращая ласки, я стянул их и отбросил в сторону. Я почувствовал боль, когда мой потяжелевший член обрел свободу. Головка готова была лопнуть от напряжения. Бережно, я развел Анины ноги в стороны и глянул вниз. Таким большим свой член я никогда не видел. Новая волна адреналина прокатилась по телу.

Домогаясь ее аккуратной груди, я навалился сверху, задрав ей ноги. Пенис скользнул по ее взмокшей промежности и замер, уткнувшись головкой в раскрытое влагалище. Я несколько раз плавно провел им вдоль входа, влево, вправо, чуть в глубь, и снова вдоль... Анна замерла на вдохе, широко раскрыв глаза. Ее зрачки расширились, она смотрела в пустоту, не моргая. Я уверенно ввел в нее фаллос, гудящий от напряжения. Сдавленный стон вырвался из ее горла. Пропустив руки под ее спину, взял за плечи и медленно, с силой протолкнул его в глубь. Я что-то задел у нее внутри, но она только мягко подалась мне на встречу. Ее потайной ход вдруг сомкнулся, бедра стиснули мои бока. Анна вздрогнула, задрожала, хватая воздух ртом, и больно вцепилась ногтями в мой зад. Мои мышцы сократились, я дернулся и вошел в нее до предела. Мой лобок и мошонка намокли от ее влаги. Ее тело свело судорогой, она замерла в натуге. Спустя несколько секунд, ее лицо расплылось в блаженной улыбке, ноги сползли по мне, безвольно упав на пол. Влагалище постепенно расслабилось, я извлек член. Он был весь в ее смазке. Прозрачная субстанция обильно покрывала напряженный до предела орган. Его вены вздулись, головка стала пунцовой. Я снова ввел его в безвольно лежащее тело. Медленно и осторожно. Она не имела ничего против, и лишь блаженно улыбалась, закрыв глаза. Казалось, ее нет в теле, она была где-то далеко.... Плавно входя в ее шелковистое лоно, с каждым разом, я ощущал, как мой дружок наливается кровью. Кажется, я надорвал уздечку от перенапряжения. Но продолжал водить членом меж стенок ее нежнейшего влагалища. Оно было абсолютно расслаблено и истекало женскими соками. Я входил в нее словно в топленое масло, с легким характерным звуком. Я двигался все быстрее и быстрее, забыв о реальности. Ее груди подпрыгивали от моих толчков, но я уже перестал это замечать. Забыл обо всем и только всаживал и всаживал. Все быстрее и сильнее, уже не заботясь о ее ощущениях. Ее вагина хлюпала как промокший башмак, а смазка взбилась в белую пену. Пот уже струйкой стекал со лба, а я все бороздил ее беззащитное тело. Мне не хватало свободы, и я быстро перевернул Анну на живот, поставил на колени и рывком проник внутрь.
Врываясь в нее, раздвигая пальцами мягкие ягодицы, я ощутил мощный прилив в низу живота. И в следующее мгновение, схватив ее за предплечья и насадив до боли в основании члена, я наполнил ее влагалище горячим потоком. Оно несколько раз сжалось. Последний раз очень сильно.

Выдержав минутную паузу, Анна осторожно сползла с члена. Ее лицо было красным и в слезах. Я вспомнил, что она кричала, но я не останавливался. Наверное, ей было больно. Но она ничего не сказала, встала на носочки и подарила моим губам продолжительный поцелуй. Ее влагалище, бедра, лобок, ягодицы, и даже простыня были залиты ее вспененной смазкой. Белесая масса спермы застыла в отверстии еще раскрытой вагины. Анна спрятала взгляд, казалось, еще больше покраснела, содрала простыню с дивана и поспешила скрыться в ванной.

Следующие два дня мы практически не вылезали из постели. Наши возлияния не прекращались дольше, чем на час. Она была постоянно влажной, а мое мужское достоинство вставало на дыбы от одного ее прикосновения. Мы делали это на полу, на столе, на балконе. Я овладевал ей на кухне, когда она готовила поесть. Я не давал ей покоя, когда она мыла посуду, или говорила по телефону.
Стоило ей не осторожно нагнуться, и я тут же вгонял свой член в ее беззащитную плоть. Впрочем, она делала это специально, дразня меня. За эти дни я полностью опустошился. Удивительное спокойствие поселилось в моей душе. Анна тоже выглядела счастливой....

На утро третьего дня мы попрощались и разошлись по своим делам. Я время от времени заглядывал к ней, и мы снова сплетались в объятиях. Иногда я приходил к ней в киоск, она закрывала окошко, и я страстно совокуплялся с ней ей. Иногда все было наоборот, но я не жаловался. Со временем наши отношения немного остыли, но оставались нежными и приятными.
Потом я утонул в работе с головой, дела пошли на лад, и мы постепенно отдалились. Анна нашла другую работу, достойную ее. А примерно через год, я узнал, что она вышла замуж, и вернула себе сына. Я как-то видел их мельком. Она казалась счастливой и умиротворенной.
Оставалось только порадоваться за нее.